Узбекистан : А.Дубнов: Узбекистану не требуется координация действий с мировым

А.Дубнов: Узбекистану не требуется координация действий с мировым

М.Лаумулин/Ф.Толипов: Узбекистан и Казахстан. Борьба за лидерство? 13:28 27.02.2010 БОРЬБА ЗА ЛИРЕДСТВО? Мурат Лаумулин, Фарход Толипов Добрый день, уважаемый Мурат Турарович! Очень приятно, что появилась возможность обсудить столь занятную тему. Дело в том, что тезис о так называемом соперничестве Узбекистана и Казахстана за лидерство в регионе Центральной Азии (ЦА) распространился достаточно широко и тем самым заметно исказил представления о реальной ситуации и характере отношений между государствами региона. Этот ложный стереотип повлиял как на политические позиции, так и научные подходы к изучению сложных процессов в ЦА. Введение этого тезиса в интенсивный научный и политический оборот даже привело к тому, что в него настолько поверили в обеих странах, что признаки соперничества появились там, где их не было и быть не могло. Соперничество Казахстана и Узбекистана за лидерство – это миф, который может стать бессмысленной реальностью, так как может отвлечь внимание и ресурсы от смысловой реальности, то есть положения дел и насущных проблем региона. Если и есть у кого-то мечта стать лидером, то она останется несбыточной. Cтоит поставить вопрос о смысле самого понятия лидерства и о том, в чем, где и когда проявилось это соперничество, так сразу же обнаруживается эта бессмысленная реальность. На самом деле, понятие лидер может иметь несколько смыслов: лидер как гегемон (всевластный субъект), лидер как ведущий (остальные – ведомые), лидер как пример (авторитет), лидер как просто успешный (продвинутый). Условно, их можно охарактеризовать так: первый обладает физической властью, второй обладает юридической властью, третий – нормативной властью, четвертый – никакой. К настоящему времени в ЦА есть лишь последний вариант лидера, в перспективе может быть третий, но ни в коем случае не первый и не второй. В свое время идею о предполагаемом соперничестве между Узбекистаном и Казахстаном впрыснули, американские друзья Узбекистана. Американские ученые, скорее, констатировали наметившуюся тенденцию, которая на самом деле обязана своим происхождением остаточной, инерционной геополитике, проводимой Россией. Збигнев Бжезинский, например, признавая наличие соперничества, писал в своей книге "Большая шахматная доска", что антагонизмом между Исламом Каримовым и Нурсултаном Назарбаевым всегда пользовался Кремль, который стремился разыгрывать одного против другого. Но он же пишет далее, что эти президенты впоследствии пришли к пониманию необходимости сотрудничества и координации своей внешней политики ради сохранения своего суверенитета. С другой стороны, в российских аналитических кругах не просто констатировали факт соперничества, но и рекомендовали российским властям его поддерживать и стимулировать. Хочу напомнить, в этой связи, одну крупную статью в Независимой газете от 26 марта 1997 г. под названием "СНГ: начало или конец истории". Приведу одну цитату из этой статьи: "Интеграция внутри ЦАС подрывает интересы российской экономики в регионе, а курс на подчинение экономик постсоветских государств развитым странам Запада и Юга не оставляет места для России. России следует сконцентрироваться на расшатывании складывающегося блока (ЦАС), его расколе и усилении внутрирегионального соперничества. Взаимное недоверие, порожденное стремлением Назарбаева и Каримова к лидерству в среднеазиатских республиках, не раз ставило под вопрос существование Центральноазиатского союза. Игра на личных амбициях этих лидеров способна реально изменить всю политическую карту региона…"[1]. С глубоким уважением, Здравствуйте, уважаемый Фарход Фазилович! Благодарю Вас за интересное вступление! В самом деле, что значит быть региональным лидером? Чтобы быть лидером, необходимо располагать соответствующими ресурсами – экономическими, военно-политическими, стратегическими; иметь привлекательную идеологию, имидж и тому подобное. Ничем похожим ни Казахстан, ни Узбекистан не располагают. Более того, даже Россия, если бы она попыталась завоевать ума и сердца в регионе, уже не смогла бы сыграть роль регионального лидера. Увы, времена прошли… Действительно, создается впечатление, что кто-то будто специально впрыснул в свое время идею о предполагаемом соперничестве между Узбекистаном и Казахстаном. Это, по-видимому, произошло еще в начале 1990-х гг. Как мне представляется, это действительно были друзья Узбекистана – Грэм Фуллер, Марта Олкотт, Ширин Акинер, Джеймс Кричлоу и, естественно, Збигнев Бжезинский, который провозгласил Узбекистан "центральноазиатским аналогом Украины", то есть государством, могущим противостоять амбициям Москвы. В то же время Казахстан априори рассматривался как пророссийское государство. Тем не менее, элементы соперничества налицо. Здесь и исторический контекст (отношения между земледельцами и кочевниками), и персональное соперничество лидеров (что было, то было – еще в эпоху Кунаева-Рашидова, потом это по традиции переместилось в эпоху Назарбаева-Каримова), и различие в моделях развития и т.д. Узбекистан является уникальной страной центральноазиатского региона. Это единственная республика, которая граничит со всеми остальными государствами Центральной Азии. На территории всех без исключения соседей Узбекистана, включая Афганистан, проживают крупные общины этнических узбеков. Эти факторы не могли не повлиять на характер внешней политики Ташкента и его отношений с соседями, который, безусловно, весьма специфичен. Отношение внешнего мира к Узбекистану сразу же после распада СССР формировалось в благоприятных условиях. Для Запада Узбекистан казался страной, располагающей относительно крупным демографическим и экономическим потенциалом, чтобы противостоять восстановлению Россией своих позиций в ЦА. Для мусульманского Востока Узбекистан был наследником и хранителем тысячелетних традиций, связанных с блистательным исламским прошлым региона, обладателем таких мусульманских святынь как Бухара и Самарканд. В Узбекистане видели также вторую по численности тюркскую страну в мире. Для азиатского Востока Узбекистан представлял собой густонаселенную страну с сохранившимися традициями культуры и этики упорного и методичного труда, то есть своего рода центральноазиатским аналогом восточноазиатских тигров (новых индустриальных государств). Предполагалось, что при создании благоприятного инвестиционного климата и импорта соответствующих технологий Узбекистан повторит путь стран Азиатско-Тихоокеанского региона и Юго-Восточной Азии. Однако всем этим надеждам не суждено было сбыться: Узбекистан доказал, что действительно остается самым настоящим постсоветским государством со всеми вытекающими из этого факта последствиями. В экономике был сделан упор на формирование модели государственного капитализма, которая вскоре эволюционировала в экономику кланового типа. Во внутренней политике сложился режим личной власти президента Ислама Каримова. Основатель современного узбекского государства в свое время пришел к власти с согласия Москвы, но на фоне национально-демократических настроений, свойственных всем национальным республикам СССР в эпоху перестройки. Уже к 1994 г. Ислам Каримов полностью очистил политическое поле от светской оппозиции. Но на смену демократам позднесоветской волны пришла оппозиция исламского характера, которая впервые открыто заявила о себе в феврале 1999 г., совершив неудачное покушение на Ислама Каримова. С этого времени исламская оппозиция, которую власти официально называют ваххабитами, становится самым непреклонным противником режима. Период 2002-2005 гг. характеризуется постоянными терактами, нападениями на посольства западных государств, участников антитеррористической коалиции. Конец 1990-х и начало 2000-х гг. – это время бурных социальных волнений в Узбекистане, вызванных серьезными проблемами в экономике, крушением экономических реформ, низким уровнем жизни населения, постоянным вмешательством государства в экономическую жизнь, непоследовательной валютно-финансовой политикой Ташкента. Апофеозом социального напряжения и роста влияния исламского подполья стала кровавая драма в Андижане в мае 2005 г. Жесткое подавление восстания привело к резкому ухудшению отношений Ташкента с Западом. Во внешней политике Ислам Каримов взял на вооружение принцип постоянного раскачивания между различными центрами силы. Сближение с Западом, которое обычно длилось два-три года, сменялось охлаждением отношений, сближением с Россией и возвращением в интеграционные структуры СНГ. На протяжении своей современной истории Ташкент последовательно портил или серьезно охлаждал отношения со всеми соседями по региону, партнерами и потенциальными союзниками – всеми республиками ЦА, Россией, Турцией, Ираном, США и Евросоюзом, а также международными финансовыми институтами, ОБСЕ и НАТО. Возможно, единственным исключением из этого ряда были отношения Республики Узбекистан с КНР, хотя и они видели моменты падения и охлаждения. При этом следует отдать должное проводимому Каримовым последовательному внешнеполитическому курсу, который заключался в том, чтобы при любых условиях сохранить свободу от любой формы внешней зависимости и самостоятельность Ташкента в принятии решений, даже если возникала непосредственная угроза безопасности и стабильности страны, как это имело место в сложные 1999-2001 гг. Казахстан же – девятое в мире и второе по территории государство СНГ после России и одна из самых богатых стран по природным ресурсам. Казахстан рассматривается как самое стабильное из всех постсоветских государств. В 2003 г. совокупный ВВП Казахстана превысил суммарный ВВП всех остальных центральноазиатских республик. С этого момента все открыто заговорили о Казахстане как о лидере в своем регионе. В 2004 г. США и Запад признали в Казахстане государство с рыночной экономикой. В 2005 г. Вашингтон и Запад в лице своих ведущих политиков, бывших и действующих, а также представителей крупного бизнеса фактически легитимизировали Казахстан и его политический режим. Таким способом произошло своего рода принятие Казахстана в клуб состоявшихся государств. Но для того, чтобы это произошло, Казахстану, его правящему классу и элитам пришлось пройти долгий и сложный путь, во время которого приходилось решать геополитические проблемы, устранять многочисленные угрозы внутриполитической стабильности, разрешать экономические ребусы и осуществлять сложные проекты. На это ушло полтора десятилетия. Внешняя и внутренняя политика Казахстана в первое десятилетие после обретения независимости формировалась в жестко детерминированных условиях. Сегодня можно утверждать, что выбор у казахстанского руководства был. Но это был выбор между меньшим и большим злом, между плохим и очень плохим. В условиях геополитического, экономического и политического хаоса начала 1990-х гг. логика выживания и сохранения стабильности толкала Казахстан к созданию такой модели поведения, которая с минимальными потерями позволяла бы выходить из сложных ситуаций, в которые загоняла страну геополитика и противоречивые интересы крупных игроков. В Казахстане официально используется термин многовекторная дипломатия, который был введен в оборот впервые в середине 1990-х гг. На самом деле, за многовекторностью крылось балансирование между различными геополитическими центрами силы, оказывавшими влияние на Казахстан и в целом на Центральную Азию. В казахстанском обществе сложилось за последние годы крайне индифферентное отношение к Узбекистану (раньше доминировало раздражение, которое вспыхивало после каждой пограничной или таможенной выходки Ташкента). Сегодня Узбекистан в нашем обществе воспринимается не как лидер или даже соперник, а вообще никак не воспринимается. СМИ пытаются искусственно подогреть интерес к политике Узбекистана, в том числе за счет пресловутой темы соперничества, но это уже мало кому интересно. Все привыкли, что после очередного раунда объятий и дружбы неизбежно наступит очередной период отхода Узбекистана от договоренностей со странами ЕврАзЭС и ОДКБ. Поэтому внешнюю политику Узбекистана при всей ее нелогичности понимаю

Похожие статьи:

Узбекистан

Узбекистан

А.Дубнов: Узбекистану не требуется координация действий с мировым

Похожие записи

Новое на сайте